Владимир Колычев - Всем женщинам должен [сборник]
— Смотри, только без этого! — Прапорщик Столбов достал из кармана связку ключей. — Пытать можешь, а это — ни-ни!..
Дежурный вставил ключ в замочную скважину. И на мгновение замер в раздумье: — Нет, пытать тоже нельзя… Смотри там!..
Гаева в камере была одна. Она поднялась с койки сразу же, как только открылась дверь.
— У тебя три минуты! — бросил Столбов, закрывая за Юрой дверь.
Плошников жестом предложил заключенной сесть.
— Ты кто такой? — Гаева настороженно смотрела на него.
— Старший лейтенант Плошников… Возможно, Женя обо мне говорила.
Гаева мотнула головой.
— Женя считает, что вы невиновны, — продолжал Юра, — пытается убедить меня в этом… Я не занимаюсь вашим делом, но я помогал установить вашу причастность к покушению на Кривичева.
Он сел за стол, который здесь почему-то назывался дубком, а Рита опустилась на кровать, в арестантском просторечии именуемую шконкой.
— И что? — спросила она.
— Я установил, что двадцать первого февраля вы ждали Кривичева у ворот его завода. Он выехал, вы сели к нему в машину… Куда вы поехали?
— Ко мне домой.
— Когда он от вас ушел?
— В деле записано.
— Если вы не поняли, у нас неофициальная встреча. И у меня мало времени… Возможно, я смогу вам помочь. Если вы захотите…
— Дима ушел от меня в районе восьми вечера.
— Истекая кровью, ушел?
— Нет, крови не было. Я ее остановила…
— Наложили повязку.
— Да, наложила повязку…
— Значит, Кривичев ушел от вас без посторонней помощи.
— Да, без посторонней помощи.
— Что было дальше?
— Ничего…
— Вы не уезжали с ним?
— Уезжала. — Гаева, казалось, не видела в этом ничего предосудительного.
— Куда?
— Ну, я еще раз хотела попросить у него прощения…
— Попросили?
— Попросила.
— И куда вы поехали?
— Никуда…
— То есть — никуда?
— Он подвез меня к магазину и уехал.
— К какому магазину?
— Ну, магазин у нас там рядом. «Винный погребок». Вроде как только вино продаваться должно, а там все: и вино, и коньяк… Выпить мне захотелось, а дома ничего не было…
— Вам захотелось?
— Да, я захотела выпить. Вместе с Димой. Я предложила, он согласился… Мы собирались вернуться ко мне, я пошла в магазин, выхожу, а машины уже нет… Уехал…
— И долго вы находились в магазине?
— Минут пятнадцать… Там у мужчины передо мной карточка зависла, пока он расплачивался, время прошло… Видно, Дима передумал, пока ждал…
— Вы бы позвонили, узнали.
— Куда позвонить? — горько усмехнулась Гаева. — Он мне временный номер дал, а потом как будто телефон потерял. На самом деле симку выбросил… А другого номера я не знала… Да и не стала бы я звонить.
— Почему?
— Да поняла я все… — сокрушенно вздохнула Гаева. — Он от меня как от огня должен был бежать. И сбежал…
— А вы отправились домой?
— Да, я пошла домой… И с горя напилась…
— Когда вы были дома?
— Ну, сразу пошла. Там недалеко, минут пять максимум…
— Кто-нибудь видел, как вы возвращались?
— Ну, кто-то видел.
— Кто?
— Ну, не знаю…
— Может, кого-то из своих знакомых по дороге встретили?
— Да нет, не помню. Не было никого.
— И баба Рая вас не видела. Как вы в машину к Диме садились, видела, а как домой вернулись, нет.
— Баба Рая?.. — грустно улыбнулась Рита. — Я с другой стороны от ее окон возвращалась, мимо не проходила… И в подъезде никого не встретила… Это плохо?
— А как вы думаете?
— Но все равно я Диму ножом ткнула…
В дверь требовательно постучали. Плошников поднялся. Он здесь уже больше трех минут. Столбов и без того позволил ему превысить лимит, не стоило испытывать его терпение. А то в следующий раз пошлет в ответ на убедительную просьбу. Это Табачному он бы не посмел отказать, а Юре приходилось уговаривать дежурного, умасливать добрым словом.
А каким образом Гаева ткнула ножом Кривичева, пусть это следователь ей объясняет.
Машина стояла с заведенным двигателем, тепло в ней — особенно с мороза. Но Жене было холодно, и руки она держала так, как будто ее колотил озноб.
— У тебя фотография сестры есть? — спросил Плошников.
Он располагал только снимком с видеокамеры, это не совсем то, что нужно. Хотелось бы иметь фотографию хорошего качества.
— Зачем?
— В магазин пойдем. Где твоя сестра коньяк покупала. Если продавщица ее опознает, будет легче установить правду.
— А ты будешь за нее бороться?
— А я что, по-твоему, делаю?
— Ну, может, помогаешь, — пожала плечами Женя. — А может, и топишь.
— Да, в свободное от работы время, — скривил губы Плошников. — Делать мне нечего, кроме как твоей сестрой заниматься!
— Ну, на Артема же время потратил! — съязвила она.
— Это моя работа.
— И сейчас работа…
— Фотография есть?
— Есть!
Женя достала смартфон, вывела на экран одну фотографию, перелистнула на другую, потом еще…
— Что, нет ничего?
— Ну, только такая. С Иваном. Я их вместе сняла.
— Иван? Что-то слышал.
— Рита замуж за него собиралась, а из-за Кривичева рассталась.
— Да, было такое…
Юра взял у Жени смартфон, глянул на снимок. Рита стояла под ручку с высоким видным мужчиной. Он улыбался сдержанно, но его взгляд выражал чувство, близкое к счастью. У Риты улыбка была куда шире, но в глазах пряталась грусть или даже тоска.
— Она второй раз его бросила, и все из-за Кривичева.
— Так, может, он и пытался его убить? — спросил Плошников.
— Он?! — Женя приложила ко рту ладонь.
— А вдруг?
— Ну, вообще-то у меня была такая мысль…
— И что же ты молчала?
— Ну, зачем говорить то, чего не знаешь?.. Это у вас, в полиции так можно, а мы люди честные…
Плошников зыркнул на Женю и нажал на газ. Иногда лучше молчать, чем говорить. Ей лучше молчать…
Дородная женщина с блеклой бородавкой на переносице припудривала щеки, вполглаза присматривая за покупателем. Охранник вышел на улицу покурить, она занята — вдруг Плошников этим воспользуется и прошмыгнет мимо кассы. А он уже взял бутылку, и не чего-нибудь, а хорошего армянского коньяка за полторы тысячи.
Юра должен был что-то купить, чтобы расположить продавщицу к разговору. К тому же бутылка лишней не будет, когда-нибудь да пригодится.
Мимо кассы Юра проскакивать не собирался. Он расплатился, затем достал удостоверение и представился.
— Я что-то не так сделала? — испуганно посмотрела на него женщина.
— Да нет, все так. Вы во вторник в это время здесь работали?
— Во вторник? Да, работала. С утра до ночи…
— В районе восьми вечера к вам заходила эта женщина. — Плошников показал снимок со смартфона, указывая пальцем на Гаеву. — Вы ее видели?
— Ну-у…
— Она стояла в очереди, за покупателем, у которого зависла оплата по банковской карте.
— Да, да, было такое!.. И женщину помню… Да, была она… И этот был, — продавщица показала пальцем на Ивана.
— Когда был?
— Ну, в тот же день… Сначала он появился, а потом эта… Интересный мужчина, я его запомнила… И одет хорошо… Сигареты дорогие купил… В принципе, сейчас все дорогое, дешевого ничего нет…
— Значит, сначала появился этот мужчина… А через какое время появилась женщина?
— Ну, я не засекала… Где-то через полчаса…
— А охранник ваш часто курит?
— Лева?.. Так разве ж он Леве сигареты покупал?
— Лева с вами тогда работал?
— Да, со мной… А курит он часто…
— И всегда на улице? — спросил Юра, глядя на кряжистого парня с большой приплюснутой сверху головой.
На улице холод собачий, а он без шапки. Проблеск интеллекта в его глазах тусклый, может, в голове и отмораживать нечего?..
— Всё курит и курит… Вот я и спрашиваю, кто ж меня охранять будет?
Парень не был похож на человека, сильного умом, но вопрос кассирши принял на свой счет. И правильно сделал.
— Я буду охранять вас, Оксана Николаевна. И охраняю… Ты кто такой? — пристально глядя на Плошникова, не зло, но сурово спросил охранник.
— Да это из полиции, — заступилась за Юру продавщица. — Уголовный розыск. Куришь много, Тимур. Наконец-то тобой заинтересовались.
— Ну, это вряд ли… Ищете кого-то? — сообразил охранник.
— Может, поможешь? — Плошников отвел парня в сторону, чтобы не мешать кассирше.
Показал ему фотографию Ивана. Но парень больше смотрел на Гаеву.
— Эту помню… А этого нет…
— Точно не помнишь?
— Нет. А эта из машины вышла. Из «мерса», — Тимур завистливо вздохнул.
— Когда это было?
— Ну, вечером было… — Парень посмотрел на часы, которые висели над входом. Те показывали без двадцати десять вечера.
